Федерация представляет собой одну из форм государственного устройства. Форма государственного устройства – «…это территориальная организация государственной власти, соотношение государства как целого с его частями. Различаются две основные формы государственного устройства: унитарное государство и федеративное государство» . Унитарное государство представляет собой государство с централизованной систему государственной власти, в нем не существует разделения предметов ведения и полномочий между центральными органами и органами составных частей государства (административно-территориальных единиц), составные части не обладают самостоятельностью в решении каких-либо государственно-правовых вопросов. Федеративное государство - форма государственного устройства, при которой составные части государства (субъекты Федерации) обладают самостоятельностью и полномочиями в рамках разграничения предметов ведения между Федерацией и ее субъектами. Федерация может быть образована на основе договора между несколькими государствами (договорно-правовая федерация) либо путем провозглашения государства федеративным (конституционно-правовая федерация).
Конституция РФ в ст. 5 закрепляет в числе основ конституционного строя основные принципы федеративного устройства Российской Федерации:
1) Российская Федерация - конституционно-правовая, то есть провозглашенная федерация, ее субъектами являются республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа;
2) субъекты Российской Федерации равноправны . Конституция РФ в ч. 1 ст. 5 провозглашает равноправие субъектов Федерации, однако оно является лишь формальным. Уже в ч. 2 ст. 5 республики называются государствами и им предоставляется привилегия иметь конституции в отличие от других субъектов, которые могут принимать уставы. В дополнение к объявленному равенству ч. 4 ст. 5 Конституции РФ устанавливает, что во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации между собой равноправны. Равноправие в отношениях с федеральными органами означает равенство возможностей получения полномочий в сфере разграничения предметов ведения и полномочий между Федерацией и ее субъектами. Формальность равноправия субъектов Федерации заключается в том, что реально разделение полномочий происходит на основе не только Конституции РФ (ст. 71-73), не только многостороннего Федеративного договора, участниками которого являются почти все субъекты Российской Федерации, но и двусторонних договоров между субъектом и Федерацией, которые могут предусматривать различный объем полномочий для различных субъектов Федерации;
3) государственная целостность – «…принцип федеративного устройства, при котором субъекты Федерации не обладают правом выхода из состава Федерации» . Вопросы своей территории Российская Федерация может решать только сама. Выражением государственной целостности являются единое правовое и экономическое пространство, единое гражданство;
4) единство системы государственной власти. Этот принцип означает, что система государственной власти в Российской Федерации строится в соответствии с общими принципами ее организации на всех территориальных уровнях: федеральном и региональном. Из данного принципа также вытекает необходимость проведения общей государственной политики всеми субъектами государственной власти;
5) разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации к органами государственной власти субъектов Федерации. Данное положение является механизмом реализаций федеративного устройства государства, в нем заключается сущность этой формы государственного устройства. Конституция выделяет и перечисляет предметы исключительного ведения Российской Федерации (ст. 71), а также предметы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов (ст. 72). В рамках не указанных в Конституции РФ предметов ведения субъекты Федерации обладают всей полнотой государственной власти (ст. 73 Конституции РФ);
6) равноправие и самоопределение народов как принцип также положен в основание федеративного устройства. Принцип равноправия и самоопределения народов как принцип федерализма относится к народам (населению) субъектов Российской Федерации, их праву осуществлять государственную власть на соответствующей территории. Данный принцип не означает права выхода субъектов из Российской Федерации.
Роль и значение федерализма определяется прежде всего тем, «…что эта форма политико-территориального устройства страны позволяет, с одной стороны, обеспечить ее единство и целостность, а с другой — удовлетворить потребности ее внутренних территориальных единиц в создании собственных государств или государственных образований» . Немало исследователей видели ценность федерализма в его способности сочетать преимущества больших государств с преимуществами малых стран.
Конкретные причины, факторы, цели и задачи создания федерации в той или иной стране, как уже отмечалось, могут быть самыми разнообразными — историческими, природно-географическими, политическими, этносоциальными, конфессиональными и др. Но, суммируя конкретно-исторический опыт образования и развития федеративных государств мира, можно сделать и ряд обобщающих выводов. В крупных по размерам территории государствах (Россия, США, Канада, Бразилия, Индия, Австралия, Аргентина и др.) федерализм выполняет прежде всего функцию деконцентрации и децентрализации государственной власти в вертикальном отношении. Разделение государственной власти по вертикали и предоставление достаточно высокой автономии составным частям государства являются важной предпосылкой практического осуществления демократии, ибо при прочих равных условиях это серьезно приближает органы такой власти к массам, существенно расширяет возможности их активного участия в этой власти, защиты и реализации прав и свобод личности В принципе федерализм позволяет гораздо лучше учитывать особенности и проблемы регионов, чем при централизации власти унитарного государства. Сохранение регионального многообразия — традиционная задача и функция федерализма.
В литературе в этой связи имеет хождение и крайнее суждение, что «федерализм — это демократическое государственное устройство», с которым, на наш взгляд, нельзя безоговорочно согласиться . Оно отнюдь не равнозначно приведенным выше утверждениям о важной роли федерализма в осуществлении демократии. Если бы речь шла о том, что подлинный и последовательный федерализм возможен лишь на базе демократического общества и государства, то это не вызывало бы возражений. Но приведенное утверждение толкает к ошибочному выводу, будто всякое государство, избравшее федеративную форму, обязательно является демократическим. Между тем и мировой и наш (советский) исторический опыт убедительно опровергает такое жесткое, безоговорочное общее суждение. Он говорит о том, что федерация, как и другие государственные формы, может иметь место в различных условиях и служить целям и задачам различных по своему социально-политическому типу государств.
В государствах с полиэтничным населением, компактно проживающим на исторически сложившейся территории, федерализм способен сыграть важную роль в решении национального вопроса. Само собой разумеется, что «…сам по себе федерализм не способен решить этот вопрос, поскольку это зависит и от многих других факторов, могущих иметь и более важное значение (например, от демократического характера государства и соблюдения в нем прав человека)» .
Но нельзя и недооценивать роль и значение в этом и федерации как одной из государственно-правовых форм решения национального вопроса. На определенном этапе своего исторического развития у многих этносов возникает потребность в известном государственном обособлении, позволяющем ускорить их внутреннюю консолидацию, лучше обеспечить сохранение самобытности каждого этноса, его языка, культуры, традиций, обычаев и т.д. Федерация позволяет удовлетворить эту историческую потребность и в то же время сохранить единство и территориальную целостность многонационального государства. Конечно, создание внутри одного государства (федерации) государственных составных частей неизбежно усложняет его структуру, создает дополнительные проблемы и может вызвать опасность этнократического сепаратизма. Но эти дополнительные трудности и издержки как бы перекрываются тем огромным положительным эффектом, который может быть получен от использования принципа федерализма в гармонизации межэтнических отношений в стране.
Сегодня нередко можно встретить однобокое, необъективное тенденциозное толкование мирового опыта федерализма и основанные на этом весьма сомнительные и просто ошибочные обобщающие заключения относительно роли и значения национально-территориального федерализма . Распад ряда многонациональных федераций, построенных по этнотерриториальному принципу, привел к навязыванию мысли о том, что главным виновником такого результата явился национально-государственный федерализм. В связи с этим некоторые ученые и политики предлагают вообще отказаться от национально-территориального федерализма, использовать только территориальный федерализм или даже лишь унитаризм при ликвидации любых национально-территориальных государственных образований и применении исключительно национально-культурной автономии.
Эта крайняя позиция в какой-то мере повлияла и на учебную литературу по конституционному праву. Так, в одном из учебников говорится, что «в истории более прочными федерациями оказались федерации территорий, а не федерации национальных территориальных общностей». В другом учебнике утверждается: «Опыт других стран также свидетельствует, что так называемая национальная государственность — очень ненадежный фактор федерирования: владычество этнократии (этнической клановой верхушки) в субъектах федерации способствует скорее подрыву, чем укреплению государственного единства в федеративном союзе». И далее авторы солидаризируются с мнением А.Н. Яковлева, что «национальные же государства, вновь образуемые на пространстве, где исторически сложилась многонациональность, — это скорее дестабилизирующая привилегия».
С такой общей позицией в принципе нельзя согласиться. Спору нет, этнократические элиты союзных республик в своих сепаратистских интересах использовали формы национально-территориальной государственности и, несомненно, несут свою долю вины за развал указанных федераций. Но нельзя не видеть и то, что главную ответственность за это несет не та или иная государственная форма сама по себе, а антидемократическая, тоталитарная природа и сущность этих государств, сводившие на нет на практике федерализм, превращавшие его в квазифедерализм, субъекты которого не обладали даже реальной автономией в условиях сверхцентрализации. Разве не ясно, что именно порожденный этим режимом системный кризис федеральной власти, как и допущенные ею ошибки и преступления в области национальной политики, позволили этнократической элите в республиках получить поддержку значительных масс населения, усилить сепаратистские тенденции и привести дело к развалу СССР.
Односторонность и необъективность в оценке роли и значения национально-территориального федерализма находит свое выражение и в том, что недооценивается место и роль такого федерализма в современном мировом развитии. Нельзя не учитывать, что сегодня среди всех федераций мира почти половина в той или иной мере и форме учитывают в своем построении и функционировании этнотерриториальный фактор (Россия, Индия, Югославия, Бельгия, Канада, Швейцария, Эфиопия, сербо-хорватско-мусульманская федерация в Боснии и Герцеговине, Пакистан, Малайзия, Нигерия). Распад за последнее десятилетие трех многонациональных федераций (СССР, Югославии, Чехо-Словакии) сопровождался появлением за тот же период четырех новых федераций, построенных по национально-территориальному принципу или с учетом его (новой Югославии, Бельгии, Эфиопии и сербо-хорватско-мусульманской федерации в Боснии и Герцеговине). На путь фактической федерализации встали и те многонациональные унитарные государства (например, Испания), которые на основе регионализма создали национально-территориальные государственные автономии.
Обычно сопоставляют территориальные федерации, в которых либо практически нет инонационального населения, либо оно не составляет сколько-нибудь значительной и компактно проживающей части населения, и этнотерриториальные федерации, субъекты которых полностью или частично представляют национально-территориальные образования. Но такое сравнение представляется недостаточно корректным и объективным, ибо роль и судьба федерализма здесь определяются не при прочих равных условиях: в одном случае — в условиях моноэтничного в своей основе состава населения страны, а в другом — в условиях полиэтничного. И тут нет нужды доказывать, что в первом случае опасность, угроза распада страны обычно всегда значительно меньше, чем во втором. Более объективной и правильной была бы оценка роли и значения федерализма на основе сопоставления положения в одной и той же стране до и после ее перехода от унитаризма к федерализму или от территориального федерализма к этнотерриториальному. И тогда становится достаточно очевидным, что такой переход может играть и большую положительную роль, служить общественному прогрессу. Так, переход к федерализму в России во многом предотвратил распад огромного многонационального государства и привел к созданию СССР. Переход Индии от унитаризма к территориальному федерализму, а затем к частичному национально-территориальному федерализму позволил существенно смягчить межнациональные противоречия и конфликты и укрепить территориальное единство страны. Недавний переход Бельгии от унитаризма к этнотерриториальному федерализму во многом снял былую остроту национально-языковой проблемы и межнациональную напряженность и в то же время уберег страну от развала.
Конечно, было бы другой неправомерной и даже вредной крайностью абсолютизировать роль этнического фактора в государственном строительстве и поднимать на щит лозунг «один этнос — одно самостоятельное государство». Помимо всего прочего, этот лозунг практически неосуществим, утопичен, поскольку многие сотни этносов крайне малочисленны и уже поэтому практически не могут создать собственные государства, не говоря уже об уровне их развития, межэтнической консолидации и интеграции и т.д. Многие народы вполне успешно проживают и развиваются в составе многонациональных демократических стран (как федеративных, так и унитарных), имея ту или иную форму национально-территориальной автономии или пользуясь национально-культурной автономией. Но нельзя и принижать роль и значение национально-государственных форм в современном развитии, изображая дело так, будто всегда и везде образование новых национальных государств, новых национально-государственных образований внутри отдельных стран и экстерриториальных федераций противоречит интересам общественного прогресса и является дисфункциональным в процессе борьбы за укрепление единства страны.
Похожие рефераты:
|
Дипломные работы 
